Старший мичман М., 42 года

Доставлен санавиацией из Новой Земли в Главный госпиталь Северного флота (г. Североморск) 19 октября 1994 года в крайне тяжёлом состоянии, в глубокой коме с начинающимся отёком головного мозга после того, как пьяный врач ошибочно внутривенно ввёл около 120 ед. инсулина в 400 мл. 10 % раствора глюкозы с целью дезинтоксикационной терапии алкогольного опьянения пациента. В последующем больной был оставлен без наблюдения на 7 часов (согласно акта о травме).
В реанимационном отделении госпиталя были восстановлены витальные функции больного, нормальный уровень глюкозы в сыворотке крови (4,9-5,6 ммоль/л), но сознание больного оставалось угнетённым до уровня поверхностной комы I степени. Периодически у больного возникали моторные возбуждения с последующим застыванием тела в неудобных позах. Несколько позже у больного развился гнойный трахеобронхит, явившийся результатом длительной искусственной вентиляции легких через трахеостомическую трубку. На ЭЭГ регистрировалась диффузная медленноволновая активность всех отделов головного мозга. Реакций на раздражение практически не было. Диагностирована тяжелая затяжная инсулиновая кома. Несмотря на проводимую терапию, включая оксигенобаротерапию, больной оставался в коматозном состоянии. Прогноз для жизни был крайне неблагоприятный из-за высокого риска летального исхода.
По рекомендации доцента кафедры нервных болезней Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова, д.м.н. А.Е. Архангельского решено применить суггестивную психотерапию для вывода пациента из затяжной инсулиновой комы. Это решение основывалось на теоретических представлениях о состояниях изменного сознания, к которому относилась затяжная инсулиновая кома, в которых человек гипервнушаем, а значит имеется теоретическая возможность использования внушения для воздействия на человека с целью восстановления сознания. Необычным в психотерапии комы явилось то, что обычно в гипносуггестивных сеансах врач изменяет сознание больного с повышением внушаемости для введения лечебных формул, а в данных сеансах, наоборот, необходимо было восстановить уже измененное сознание с предполагаемой гипервнушаемостью, используя внушение. На наш взгляд, необходимо было соблюдать несколько важных условий: отменить введение седативных средств и максимально ограничить поступление окружающих звуков, особенно речи, в измененное сознание больного, т.е. искусственно вызвать состояние сенсорной депривации. Это позволило бы создать благоприятный фон, на котором слова психотерапевта звучали бы доминантно. Была разработана индивидуальная программа суггестивной психотерапии и подобраны соответствующие образы для суггестивного воздействия.
После 2-го сеанса суггестивной психотерапии, к вечеру у больного появилась фиксация взгляда на движущиеся предметы, а на следующий день стал выкрикивать маломодулированным голосом короткие бранные слова. К пятому сеансу больной устойчиво фиксировал взгляд на движущиеся предметы и на короткое время понимал обращенную к нему речь, неразборчиво выговаривал короткие фразы и невпопад подмигивал медперсоналу. В дальнейшем сеансы были прекращены на 12 дней в связи со служебной командировкой. Через два дня после прекращения сеансов  состояние больного резко ухудшилось — развилось вновь коматозное состояние. После перерыва психотерапевтические сеансы были возобновлены и в течение 2-х сеансов больной вновь вышел из комы, стал произносить отдельные слова на фоне почти постоянного бормотания, удалён желудочный зонд в связи с восстановлением способности принимать пищу (на зондовом питании больной находился больше месяца), больной смог стоять на ногах, а при поддержке, ходить. Проведение последующих сеансов было осложнено тем, что у больного появилась выраженная негативная реакция с плачем, защитными движениями при приближении медперсонала. Последующие три сеанса проведены во время дневного сна больного, так как сон благоприятен для введения внушений. После 6-го сеанса второго курса психотерапии полностью исчез негативизм к медперсоналу. Больной стал самостоятельно принимать пищу в палате, а также узнал своего товарища,  которого не видел два года.
После 15-го сеанса (с учетом первых пяти) больной уже ходил  в зал лечебной физкультуры, смотрел телевизор и узнавал известных артистов, ходил на прогулки, самостоятельно пользовался столовыми приборами и бритвенными принадлежностями. После 17-го сеанса отчетливо проявились эмоциональные реакции, а после 18-го сеанса больной написал письмо родителям, в котором проявились  выраженные психомоторные  расстройства  в  виде парафазии (замена слов, слогов в предложении), персеверации (стереотипное повторение одних и тех же слов) и вербигерации (стереотипное повторение одних и тех же фраз) (Рисунок А).

Всего проведён 21 сеанс суггестивной психотерапии со средней продолжительностью 32 минуты в течение 3-х месяцев. В дальнейшем больной был переведён в 32 Центральный военно-морской клинический госпиталь (ЦВМКГ). Перед отправлением в ЦВМКГ, в последнем гипносуггестивном сеансе введена суггестия, направленная на непрерывное автоматическое восстановление психических и физических функций.  Через 1,5 года больной сообщил о себе в  коротком  письме (Рисунок Б).

Через 9 лет после лечения пациент прислал фото своей семьи с подписью к ней.

Представленные уникальные клинические случаи свидетельствует об огромных лечебных возможностях внушения и его определяющей роли в жизни каждого человека.